Неточные совпадения
Лысый, свежий старик,
с широкою рыжею
бородой,
седою у щек, отворил ворота, прижавшись к верее, чтобы пропустить тройку.
Будет, будет бандурист
с седою по грудь
бородою, а может, еще полный зрелого мужества, но белоголовый старец, вещий духом, и скажет он про них свое густое, могучее слово.
У окна сидел и курил человек в поддевке, шелковой шапочке на голове,
седая борода его дымилась, выпуклыми глазами он смотрел на человека против него, у этого человека лицо напоминает благородную морду датского дога — нижняя часть слишком высунулась вперед, а лоб опрокинут к затылку, рядом
с ним дремали еще двое, один безмолвно, другой — чмокая
с сожалением и сердито.
В купе вагона, кроме Самгина, сидели еще двое: гладенький старичок в поддевке,
с большой серебряной медалью на шее,
с розовым личиком, спрятанным в
седой бороде, а рядом
с ним угрюмый усатый человек
с большим животом, лежавшим на коленях у него.
Холеное, голое лицо это, покрытое туго натянутой, лоснящейся, лайковой кожей, голубоватой на месте
бороды, наполненное розовой кровью,
с маленьким пухлым ртом,
с верхней губой, капризно вздернутой к маленькому, мягкому носу, ласковые, синеватые глазки и
седые, курчавые волосы да и весь облик этого человека вызывал совершенно определенное впечатление — это старая женщина в костюме мужчины.
Он человек среднего роста, грузный, двигается осторожно и почти каждое движение сопровождает покрякиванием. У него, должно быть, нездоровое сердце, под добрыми серого цвета глазами набухли мешки. На лысом его черепе, над ушами, поднимаются, как рога,
седые клочья, остатки пышных волос;
бороду он бреет; из-под мягкого носа его уныло свисают толстые, казацкие усы, под губою — остренький хвостик эспаньолки. К Алексею и Татьяне он относится
с нескрываемой, грустной нежностью.
Через час он сидел в маленькой комнатке у постели, на которой полулежал обложенный подушками бритоголовый человек
с черной
бородой, подстриженной на щеках и раздвоенной на подбородке белым клином
седых волос.
Из-за стволов берез осторожно вышел старик, такой же карикатурный, как лошадь: высокий, сутулый, в холщовой, серой от пыли рубахе, в таких же портках, закатанных почти по колено, обнажавших ноги цвета заржавленного железа. Серые волосы
бороды его — из толстых и странно прямых волос, они спускались
с лица, точно нитки, глаза — почти невидимы под
седыми бровями. Показывая Самгину большую трубку, он медленно и негромко, как бы нехотя, выговорил...
Из обеих дверей выскочили, точно обожженные, подростки, девицы и юноши, расталкивая их, внушительно спустились
с лестницы бородатые, тощие старики, в длинных одеждах, в ермолках и бархатных измятых картузах,
с седыми локонами на щеках поверх
бороды, старухи в салопах и бурнусах, все они бормотали, кричали, стонали, кланяясь, размахивая руками.
На лестницу вбежали двое молодых людей
с корзиной цветов, навстречу им двигалась публика, — человек
с широкой
седой бородой, одетый в поддевку, говорил...
Первым втиснулся в дверь толстый вахмистр
с портфелем под мышкой,
с седой, коротко подстриженной
бородой, он отодвинул Клима в сторону, к вешалке для платья, и освободил путь чернобородому офицеру в темных очках, а офицер спросил ленивым голосом...
Купец, то есть шляпа,
борода, крутое брюхо и сапоги, смотрел, как рабочие, кряхтя, складывали мешки хлеба в амбар; там толпились какие-то неопределенные личности у кабака, а там проехала длинная и глубокая телега,
с насаженным туда невероятным числом рослого, здорового мужичья, в порыжевших шапках без полей, в рубашках
с синими заплатами, и в бурых армяках, и в лаптях, и в громадных сапожищах,
с рыжими,
седыми и разношерстными
бородами, то клином, то лопатой, то раздвоенными, то козлинообразными.
Там сидел седой-преседой старик,
с большой, ужасно белой
бородой, и ясно было, что он давно уже там сидит.
Вот старый индиец, черный,
с седыми бакенбардами и
бородой, растущей ниже губ, кругом подбородка.
Еще издали завидел я, у ворот стояли, опершись на длинные бамбуковые посохи, жители; между ними,
с важной осанкой,
с задумчивыми, серьезными лицами, в широких, простых, но чистых халатах
с широким поясом, виделись — совестно и сказать «старики», непременно скажешь «старцы»,
с длинными
седыми бородами,
с зачесанными кверху и собранными в пучок на маковке волосами.
Вечером в комнату вошел высокий человек
с длинными седеющими волосами и
седой бородой; старик этот тотчас же подсел к Масловой и стал, блестя глазами и улыбаясь, рассматривать ее и шутить
с нею.
Когда же один из них, почтенного вида широкий старец,
с завитками полуседой
бороды, как у Моисея Микель-Анджело, и
седыми густыми вьющимися волосами вокруг загорелого и оголившегося коричневого лба, надел свою большую шапку и, запахивая новый домодельный кафтан, пролез на лавку и сел, остальные последовали его примеру.
Привалов вздохнул свободнее, когда вышел наконец из буфета. В соседней комнате через отворенную дверь видны были зеленые столы
с игроками. Привалов заметил Ивана Яковлича, который сдавал карты. Напротив него сидел знаменитый Ломтев, крепкий и красивый старик
с длинной
седой бородой, и какой-то господин
с зеленым лицом и взъерошенными волосами. По бледному лицу Ивана Яковлича и по крупным каплям пота, которые выступали на его выпуклом облизанном лбу, можно было заключить, что шла очень серьезная игра.
Эта громадная голова
с остатками
седых кудрей и
седой всклокоченной
бородой была красива оригинальной старческой красотой.
К подъезду лихо шарахнулась знаменитая тройка Барчука. Кошевая была обита персидскими коврами; сам Барчук, совсем
седой старик
с косматой
бородой и нависшими бровями, сидел на козлах, как ястреб.
Досифея подала самовар и радостно замычала, когда Привалов заговорил
с ней. Объяснив при помощи знаков, что
седой старик
с большой
бородой сердится, она нахмурила брови и даже погрозила кулаком на половину Василия Назарыча. Марья Степановна весело смеялась и сквозь слезы говорила...
Несмотря на столь великие лета его, был он даже и не вполне
сед,
с весьма еще густыми, прежде совсем черными волосами на голове и
бороде.
Он был высокого роста, немного сутуловат,
с черными помутневшими глазами и
с длинной редкой
седой бородой.
Этот, по словам Аркадия Павлыча, государственный человек был роста небольшого, плечист,
сед и плотен,
с красным носом, маленькими голубыми глазами и
бородой в виде веера.
Когда мы подходили к фанзе, в дверях ее показался хозяин дома. Это был высокий старик, немного сутуловатый,
с длинной
седой бородой и
с благообразными чертами лица. Достаточно было взглянуть на его одежду, дом и людские, чтобы сказать, что живет он здесь давно и
с большим достатком. Китаец приветствовал нас по-своему. В каждом движении его, в каждом жесте сквозило гостеприимство. Мы вошли в фанзу. Внутри ее было так же все в порядке, как и снаружи. Я не раскаивался, что принял приглашение старика.
Лет через пятнадцать староста еще был жив и иногда приезжал в Москву,
седой как лунь и плешивый; моя мать угощала его обыкновенно чаем и поминала
с ним зиму 1812 года, как она его боялась и как они, не понимая друг друга, хлопотали о похоронах Павла Ивановича. Старик все еще называл мою мать, как тогда, Юлиза Ивановна — вместо Луиза, и рассказывал, как я вовсе не боялся его
бороды и охотно ходил к нему на руки.
Там жил старик Кашенцов, разбитый параличом, в опале
с 1813 года, и мечтал увидеть своего барина
с кавалериями и регалиями; там жил и умер потом, в холеру 1831, почтенный
седой староста
с брюшком, Василий Яковлев, которого я помню во все свои возрасты и во все цвета его
бороды, сперва темно-русой, потом совершенно
седой; там был молочный брат мой Никифор, гордившийся тем, что для меня отняли молоко его матери, умершей впоследствии в доме умалишенных…
Старик
с огромной козлиной
седой бородой, да еще тверской, был прозван весьма удачно и не выносил этого слова, которого вообще тверцы не любили.
У лавки солидный и важный, он был в балагане неузнаваем
с своей
седой подвязанной
бородой. Как заорет на все поле...
Я вспоминаю одного из этих униатских священников, высокого старика
с огромной
седой бородой,
с дрожащею головой и большим священническим жезлом в руках.
И рваная шляпенка, и котомка за плечами, и длинная палка в руках, и длинная
седая борода, и заветрелое лицо, изборожденное глубокими морщинами, и какая-то подозрительная таинственность во всей фигуре и даже в каждой складке страннического рубища, — все эти признаки настоящего таинственного странника как-то не вязались
с веселым выражением его лица.
— Да ты
с кем говоришь-то,
седая борода? — орал Полуянов.
Вспомнил он отца, сперва бодрого, всем недовольного,
с медным голосом, потом слепого, плаксивого,
с неопрятной
седой бородой; вспомнил, как он однажды за столом, выпив лишнюю рюмку вина и залив себе салфетку соусом, вдруг засмеялся и начал, мигая ничего не видевшими глазами и краснея, рассказывать про свои победы; вспомнил Варвару Павловну — и невольно прищурился, как щурится человек от мгновенной внутренней боли, и встряхнул головой.
Зыков зашатался на месте, рванул себя за
седую бороду и рухнул на деревянный диван. Старуха подползла к нему и
с причитаньями ухватилась за ногу, но он грубо оттолкнул ее.
Отдельно держались приезжие, как своего рода заводская аристократия, Овсянников, Груздев, исправник, старик Основа и о. Сергей. К ним присоединились потом Ефим Андреич и Ястребок. Основа, плечистый и широкий в кости старик, держал себя совершенно свободно, как свой человек. Он степенно разглаживал свою
седую, окладистую
бороду и вполголоса разговаривал больше
с Груздевым. В своем раскольничьем полукафтане,
с подстриженными в скобку волосами, Основа резко выделялся из остальных гостей.
В тумане из-под горы сначала показался низенький старичок
с длинною палкой в руке. Он шел без шапки, легко переваливаясь на своих кривых ногах. Полы поношенного кафтана для удобства были заткнуты за опояску. Косматая
седая борода и целая шапка
седых волос на голове придавали ему дикий вид, а добрые серые глаза ласково улыбались.
Следом за мальчиком выбежало еще шесть человек: две женщины в фартуках; старый толстый лакей во фраке, без усов и без
бороды, но
с длинными
седыми бакенбардами; сухопарая, рыжая, красноносая девица в синем клетчатом платье; молодая, болезненного вида, но очень красивая дама в кружевном голубом капоте и, наконец, толстый лысый господин в чесунчевой паре и в золотых очках.
Кум Елизарыч, осанистый,
седой, плотный,
с окладистой
бородой старик, скоро был представлен вниманию Евгения Константиныча, который сказал ему несколько милостивых слов и спросил, сколько ему лет.
Один,
с косматой
седой бородой и большим лысым лбом, походил на одного из тех патриархов, каких изображают деревенские богомазы; складки широкого армяка живописно драпировали его высокую, сгорбленную, ширококостную фигуру.
Осанистый старик священник
с окладистой
седой бородой достал из-под ризы бумажку и хотел по ней прочесть приветственное пастырское слово, но голос у него дрогнул на первых строках, и он только бессвязно пробормотал какой-то текст из Священного писания.
На его широком добродушном лице
с окладистой
седой бородой промелькнула неопределенная улыбка.
Прокурор изредка черкал карандашом по бумаге и снова продолжал беззвучную беседу
с предводителем дворянства, а тот, поглаживая
седую бороду, выкатывал огромные красивые глаза и улыбался, важно сгибая шею.
Я застал старика
с большой
седой бородой, в одной рубахе и туфлях,
с садовым ножом в руках за обрезкой фруктовых деревьев в прекрасном садике. Я передал ему поклон от дочери и рассказал о цели моего приезда.
Так, например, один пожилой господин, невысокого роста, во фраке, — одним словом, так, как все одеваются, —
с почтенною
седою бородой (подвязанною, и в этом состоял весь костюм), танцуя, толокся на одном месте
с солидным выражением в лице, часто и мелко семеня ногами и почти не сдвигаясь
с места.
Андреюшке было лет около шестидесяти: испитой до худобы скелета,
с курчавой, всклоченной
седой головой и торчащей во все стороны
бородою, он имел на себе белую, чистую рубаху и полосатые порты, но был босиком и, держа ноги сложенными под себя, постоянно легонько покачивался на цепи.
Наружность владыко имел приятную: полноватый, не совершенно еще
седой,
с расчесанными
бородой и волосами, в шелковой темно-гранатного цвета рясе,
с кокетливо-навитыми на руке янтарными четками,
с одним лишь докторским крестом на груди, который тогда имели не более как пять — шесть архиереев, он вышел в гостиную навстречу к Крапчику, который был во фраке и звезде, и, склонив несколько голову, подошел к благословению владыки.
Максим не ошибся. Престарелый игумен,
с длинною
седою бородой,
с кротким взглядом, в котором было совершенное неведение дел мирских, принял его ласково. Двое служек взяли под уздцы усталого коня. Третий вынес хлеба и молока для Буяна; все радушно хлопотали около Максима. Игумен предложил ему отобедать, но Максим захотел прежде всего исповедаться.
По Владимирской дороге тащились двое слепых, один средних лет, другой старик
с седою кудрявою головой и длинною
бородой.
Немного подалее старик,
с седою кудрявою головой,
с длинною
бородой, рассказывал молодежи какую-то сказку.
Тут ратники подвели к князю двух лошадей, на которых сидели два человека, связанные и прикрученные к
седлам. Один из них был старик
с кудрявою,
седою головой и длинною
бородой. Товарищ его, черноглазый молодец, казался лет тридцати.